Неделя как неделя читать, Неделя как неделя — Википедия
Это даже не история, а просто анекдот. Опять автобус, и опять перегруженный, потом метро, месиво пересадки на "Белорусской". А у тебя вон какие ямы под глазами.
Разве я могу ручаться? Не стану скрывать, нас несколько беспокоит Я молчу. Я люблю свою работу. Я дорожу тем, что самостоятельна. Я работаю охотно. Мне не кажется, что я работаю неаккуратно. Но я часто опаздываю, особенно в понедельник. Что я могу ответить?
Надеюсь, что это просто разнос, ничего больше. Разнос за опозданья. Я бормочу что-то про ледяные тропки и сугробы в нашем необжитой квартале, про автобус, который, приходит на остановку переполненным, про страшную толпу на "Соколе", и с какой-то тоскливой тошнотой вспоминаю, что все это я уже говорила раньше, - Надо постараться быть собраннее, - заключает Яков Петрович, - вы меня извините, так сказать, за нравоучения, но вы еще только начинаете свой трудовой путь Мы вправе надеяться, что вы будете дорожить доверием, которое мы оказываем молодому специалисту Он растягивает губы, получается улыбка.
От этой сделанной улыбки мне становится не по себе. Каким-то не своим, охрипшим, голосом прошу я извинить меня, обещаю быть собраннее и выскакиваю в коридор. Я бегу, но y дверей в лабораторию вспоминаю, что "я не причесана, поворачиваю и бегу по длинным узким коридорам старого здания, бывшей гостиницы, в туалет. Я причесываюсь, положив шпильки на умывальник под зеркалом, и ненавижу себя. Ненавижу свои спутанные вьющиеся волосы, заспанные глаза, свое мальчишеское лицо с большим ртом и носом, как у Буратино.
Почему я с таким вот лицом не родилась мужчиной? Кое-как причесавшись, одергиваю свитер и вышагиваю обратно по коридорам - надо успокоиться. Но разговор с шефом крутится во мне, как магнитофонная лента. Отдельные фразы, интонации, слова - все кажется мне тревожно-значительным. Почему он говорил все время "мы" - "мы доверили", "нас беспокоит"? Значит, у него был разговор обо мне, с кем же?
Неужели с директором? Как он сказал - "беспокоит" или "удивляет"? А это напоминание о вакантном месте По стажу у нее было преимущество, а выбор пал на меня - специальность ближе. И, конечно, помог мой английский - лаборатория здорово им пользуется. Взяв меня в свою группу и поручив мне полгода назад испытания нового материала, Яков Петрович, конечно, рисковал.
Я это понимаю. С Лидией он был бы спокойней за сроки А вдруг он хочет передать ей мою работу? Это ужасно, ведь я сделала почти все опыты. Но, может, я все преувеличиваю?
Может, это просто. Да нет, он хотел пробрать меня, его раздражают мой опоздания. Он прав. Наконец, это его обязанность. Мы же знаем своего зава - он работяга, он аккуратист. Ну, хватит, довольно об этом! Я переключаю мысли: сейчас я составлю сводку результатов испытаний на теплостойкость и жаростойкость, которые мы закончили в пятницу. Опыты в физико-химической лаборатории меня не беспокоят-они идут к концу. А вот физико-механические - это наше узкое место.
В механической лаборатории не хватает установок, не хватает рук. Ну, руки ладно - у нас есть две пары своих, мы многое делаем сами. Но некоторые установки Тут приходится "понаблюдать", как выражается Яков Петрович, или попросту "пробивать". Я пробиваю стеклопластик, из другой группы кто-то пробивает свое, и все мы бегаем на первый этаж, прыгаем перед старшей лаборанткой, которая составляет график испытаний и следит за очередностью, называем ее то Валечкой, то Валентиной Васильевной и всячески стараемся пролезть в какую-нибудь щель - пусть только она образуется.
Да, надо забежать к Вале, Спускаюсь вниз, толкаю дверь на пружине, навстречу мне вырывается упругая волна шума, но я преодолеваю ее и прохожу за стеклянную перегородку.
Это Валяна "конторка", всегда здесь народ, но сейчас она одна. Прошу ее "просунуть" нас на этой неделе. Валя качает головой - нет, но я продолжаю ее упрашивать. Теперь к себе, в лабораторию полимеров.
В нашей "тихой" комнате, где мы обрабатываем результаты, ведем расчеты, девять человек, а столов помещается только семь. Но ведь всегда кто-то на опытах, в библиотеке, в командировке. Сегодня один из столов мой. И он простаивает уже сорок минут. Голубые глаза Люси беленькой встревожены: "У тебя что-нибудь случилось? Что там? Наша группа - это обе Люси и я.
Руководитель - Яков Петрович. Но больше с делами группы возится Люся Маркорян. Когда я пришла работать в полимеры, новый стеклопластик был еще только задуман. Одна только Люся колдовала с аналитическими весами, колбами, термостатом.
Работала над составом. Все считали, что идея нового стеклопластика принадлежит Маркорян, а потом оказалось - Якову. Я ее спросила как-то: "Люся Вартановна, почему говорят, что новый стеклопластик придумали вы?
Ах, вот как Ну, пусть себе говорят",-и больше ничего. Потом как-то обещала рассказать эту "преглупую историю". Пока молчит, я больше не спрашиваю.
Мне поручены испытания - что-то я делаю сама, что-то вместе с сотрудниками лабораторий, где ведутся опыты, обрабатываю и обобщаю результаты. Люся беленькая она же Людмила Лычкова прессует и.
Еще у нас Зинаида Густавовна, отчасти. На ней планирование и "канцелярия" по всем группам, переговоры с нашими заказчиками. Вот я за столом, отодвигаю ящик, чтобы достать дневник испытаний, и тут замечаю на столе анкету. Наверху жирным шрифтом: "Анкета для женщин" - и карандашом в углу: "О. Люся беленькая показывает мне такую же. Анкета большая.
Третий пункт: "Состав вашей семьи Дальше такой вопрос: "Что посещают ваши дети - ясли, детсад, группу продленного дня в школе". Посещают, конечно, ясли и сад посещают - мои малыши. Составители анкеты хотят знать, в каких условиях я живу: "Отдельная квартира Да они хотят знать обо мне решительно все.
Их интересует моя жизнь по часам.. Ага, "единица" - это неделя. Сколько часов у меня уходит на: "а домашнюю работу, б занятия с детьми, в культурный досуг". Досуг расшифрован: "радио- и телепередачи, посещение кино, театра и проч. Эх, досуг, досуг Слово какое-то неуклюжее "досуг" Я лично увлекаюсь спортом - бегом. Туда бегом -сюда бегом.
В каждую руку по сумке и Магазинов у нас нет, живем больше года, а они все еще недостроены. Так комментирую я про себя анкету. Но вот следующий вопрос, и всякая охота остроумничать у меня пропадает: "Освобождение от работы по болезни: вашей, ваших детей количество рабочих дней за последний год; просим дать сведения по табелю ".
Прямо пальцем в больное место! К утреннему разговору с шефом Что у меня двое детей, начальству, конечно, известно. Но сколько дней я просиживаю из-за них дома, никто не подсчитывал.
Познакомятся с этой статистикой и вдруг испугаются. Может, я сама испугаюсь - я ведь тоже не подсчитывала. Знаю, что много А сколько? Сейчас декабрь, в октябре был грипп у обоих - начала Гулька, потом заболел Котька, кажется, две недели. В ноябре простуда - остатки гриппа дали себя знать по плохой погоде, дней восемь. В сентябре была ветрянка - принес ее Котька.
С карантином получилось чуть ли не три недели Повесть охватывает одну неделю, с понедельника до воскресенья, в середине декабря. Повествование ведётся от лица молодой женщины, летней Ольги Воронковой, младшего научного сотрудника московского НИИ , которая работает в лаборатории по разработке нового вида стеклопластика.
Она замужем пять лет, сын ходит в детский сад , дочь в ясли, муж также работает, живут они в новостройке на окраине Москвы. На работу и с работы Ольга бежит повесть начинается со слов «Я бегу, бегу…» : утренние приготовления детей и дорога с несколькими пересадками занимает много времени.
В её обязанности входит проведение экспериментов над новыми образцами стеклопластика, однако из-за загруженности физико-механических лабораторий института она не уверена, что успеет провести их к сроку. К тому же начальник лаборатории делает ей замечание из-за опозданий, а руководитель политзанятий — из-за плохой подготовки к семинару по вопросу «противоречий в социалистическом обществе». Тем не менее, сама работа Ольге интересна и она не хочет бросать её, когда муж предлагает ей сидеть дома с детьми.
Сотрудницам НИИ раздают «Анкету для женщин» — демографы изучают распределение времени на работу, занятия с детьми, досуг. Женский коллектив лаборатории с жаром обсуждает эту анкету, обсуждение перетекает в спор по вопросу «станет ли советская женщина руководствоваться общенародными интересами в таком деле, как рождение детей».
Разрываясь между домом и работой, Ольга временами впадает в отчаяние, у неё случается истерика. Она вспоминает счастливые первые недели брака и отказ от аборта , о котором не жалеет. Ночью перед следующей неделей, ложась спать, Ольга чувствует тревогу, однако не знает её причин. В любом случае, впереди ещё одна тяжёлая неделя. Как отмечает Н. Баранская в автобиографии, «повесть имела шумный успех, но я как-то осталась в стороне от успеха и от литературной среды».
Повесть вызвала массу откликов в зарубежной критике и гендерных исследованиях — как в очерках истории советской литературы [3] [4] , так и особенно в исследованиях о положении женщин в СССР [5] [6] [7] [8] [9] [10] не раз отмечался пионерский характер произведения, в котором впервые открыто обсуждалась проблема «двойного бремени», лежавшего на плечах советских женщин — домашние дела и работа. Специальная работа Е. Кашкаровой посвящена разбору повести как «зеркала раннего русского феминизма » — по мнению автора, она «отразила русский феминизм на ранней стадии его обнаружения в обществе», поскольку Баранская впервые «сознательно обратилась к двум очень опасным и болезненным темам — советского быта и положения женщины в советском обществе» [11].
Кевин М. Платт и Бенджамин Натанс отмечают также, что повесть «рассматривает не только вызовы, с которыми люди сталкиваются в советской повседневной жизни per se, но и проблему фиксации этих вызовов» — в частности, сюжетная линия с заполнением анкеты для женщин «демонстрирует, что социологическое исследование в принципе не способно адекватно отображать и представлять повседневную жизнь» [12].
При всём своеобразии изображаемой автором советской действительности, зарубежные исследователи отмечали идейное сходство повести с другими произведениями о положении работающей женщины в обществе: в частности, «Неделя как неделя» сравнивалась с повестями Элис Чилдресс Alice Childress.
С Лидией он был бы спокойней за сроки… А вдруг он хочет передать ей мою работу? Это ужасно, ведь я сделала почти все опыты.
Но, может, я все преувеличиваю? Может, это просто моя постоянная тревога, вечная спешка, страх — не успею, опоздаю… Да нет, он хотел пробрать меня, его раздражают мои опоздания. Он прав. Наконец, это его обязанность. Мы же знаем своего зава — он работяга, он аккуратист. Ну хватит, довольно об этом! Переключаю мысли, сейчас я составлю сводку результатов испытаний на теплостойкость и жаростойкость, которые мы закончили в пятницу.
Опыты в физико-химической лаборатории меня не беспокоят — они идут к концу. А вот физико-механические — это наше узкое место. В механической лаборатории не хватает установок, не хватает рук. Ну, руки ладно — у нас есть две пары своих, мы многое делаем сами. Но некоторые установки… на них целая очередь. Тут приходится «понаблюдать», как выражается Яков Петрович, или попросту «пробивать». Я пробиваю стеклопластик, из другой группы кто-то пробивает свое, и все мы бегаем на первый этаж, прыгаем перед старшей лаборанткой, которая составляет график испытаний и следит за очередностью, называем ее то Валечкой, то Валентиной Васильевной и всячески стараемся пролезть в какую-нибудь щель — пусть только она образуется.
Да, надо забежать к Вале. Спускаюсь вниз, толкаю дверь на пружине, навстречу мне вырывается упругая волна шума, но я преодолеваю ее и прохожу за стеклянную перегородку. Это Валина «конторка», всегда здесь народ, но сейчас она одна. Прошу ее «просунуть» нас на этой неделе. Валя качает головой — нет, но я продолжаю ее упрашивать. Теперь к себе, в лабораторию полимеров. В нашей «тихой» комнате, где мы отрабатываем результаты, ведем расчеты, девять человек, а столов помещается только семь.
Но ведь всегда кто-то на опытах, в библиотеке, в командировке. Сегодня один из столов мой. И он простаивает уже сорок минут.
Голубые глаза Люси беленькой встревожены: «У тебя что-нибудь случилось? Наша группа — это обе Люси и я. Руководитель — Яков Петрович. Но больше с делами группы возится Люся Маркорян.
Когда я пришла работать в полимеры, новый стеклопластик был еще только задуман. Одна только Люся колдовала с аналитическими весами, колбами, термостатом.
